СахалинСтраница 2
Итак, в правительственных кругах России преобладало мнение о неактуальности освоения этого дикого региона, как и развития деятельности Русской Америки на североамериканском континенте и утверждения ее влияния в Тихом океане. Мнение это вступило в противоречие с экономической целесообразностью освоения окраины Азии русскими. Грузы, снаряжение, вооружение и провиант для Русской Америки доставлялись через всю Россию до Охотского моря, а оттуда морем. Например, чугунные якоря для строившихся в Ситхе и Кадьяке океанских судов перевозились в распиленном виде, в результате бухта каната после такой транспортировки становилась, как тогда говорили, «золотой», имея в виду огромные затраты на ее перевозку. И это противоречие в решении Амурского вопроса было разрешено молодым русским моряком – капитан-лейтенантом Г. И. Невельским, фанатично преданным идее необходимости присоединения Приамурья к Государству Российскому и отстаивавшим представления о том, что Сахалин является крупным островом и устье Амура судоходно, доступно морским судам с большой осадкой. Энергичный российский морской офицер – патриот Г. И. Невельской появился здесь в нужное время и в нужный час!
30 мая 1849 г. «Байкал» (Приложение 2) вышел из Петропавловска, прошел Курильскую гряду 4-м проливом и взял курс на Сахалин. Подойдя к его восточному берегу, обошел Сахалин с севера и повернул на юг, держась ввиду его западного побережья. Первое знакомство с районом исследований не обнадеживало. Мелководья, сбитая короткая волна, быстро меняющиеся течения, обилие песчаных мелей и банок, постоянные сильные встречные ветры – все это делало работу на трудно маневрируемом парусном судне с морской осадкой крайне тяжелой и опасной. Приходилось ежеминутно лавировать, менять курс и скорость движения, так как каждую минуту можно было сесть на мель. Матросы вынуждены были до изнеможения работать с парусами.
12 июня «Байкал» подошел к восточному, низменному берегу Сахалина в районе Луньского залива. За прибрежными равнинами возвышались горы, крутые долины в пределах которых были забиты снегом. Офицеры приступили к съемке побережья Сахалина. Подробные записи регулярно заносил в вахтенный журнал П. В. Казакевич. 17 июня «Байкал» обогнул северную оконечность Сахалина – мыс Елизаветы, стал на якоре между этим мысом и мысом Марии. Начались исследования в Сахалинском заливе. 19 июня был открыт залив, названный в честь судна, и обнаружена банка, позже названная банкой Зотова.
Сахалинский залив в это время года труден для проведения работ: сильные ветры и поля дробленого льда из Охотского моря; сильное волнение, ветрено и холодно; нервные вахты, особенно ночные…
27 июня транспорт «Байкал» встал на якорь в северной части Амурского лимана, то есть на юге Сахалинского залива. Поскольку на борту не было даже шлюпки с паровым двигателем, дальнейшие работы осуществлялись на обычных шлюпках. Вначале шлюпки Казакевича и Гроте вели топографическую съемку материкового и сахалинского берегов. Казакевич вошел на шлюпке в устье Амура, поднялся вверх до селения Чныррах и обследовал гору Табах, с которой открывался вид на Амурский лиман. На обратном пути Казакевич в результате постоянных промеров обнаружил извилистый форватер с глубинами от 3,5 до 5 м и описал его. Гроте, следуя вдоль сахалинского берега, также обнаружил глубокий канал, который вскоре преградила песчаная отмель.
Г. И. Невельскому пришлось оставить часть команды на транспорте, а самому проводить исследования на шести шлюпках с тремя офицерами. 11 июля они вошли в устье Амура, куда долгие годы устремлялись мечты молодого моряка и куда не проникал ни один европеец.